fc77b9e6

Чекмаев Сергей - Сон - Худшее Лекарство



Сергей Чекмаев
СОН - ХУДШЕЕ ЛЕКАРСТВО
Завтра кто-то утром в постели поймет, что болен неизлечимо...
"Следи за собой"
"Кино"
Доктор суетливо перебирал разложенные на столе результаты анализов.
Изредка стрелял по Стефу взглядом, потом снова опускал глаза. Будто
стыдился чего-то. Может, просто устал - тяжело целый день пропускать через
себя боль, надежды и сломанные судьбы за нищенскую зарплату, которую
только полгода как начали вовремя выплачивать.
- Вот что, Степан Ильич, - доктор закончил свой пасьянс, направления и
выписки легли в нужном порядке. - Боюсь, то, что я сейчас Вам скажу, вряд
ли можно отнести к хорошим новостям.
- Что, так плохо? Пора место на кладбище выбирать?
Стеф, в общем, давно был к чему-то такому готов. Но все равно по спине
побежал холодок, а голос, несмотря на всю браваду, предательски дрогнул.
Доктор сгорбился, как-то незаметно постарел лицом, выдавил:
- Реакция положительная. Диагноз подтвержден: саркома Спэнбауэра,
вторая стадия.
- Это не диагноз, доктор, это приговор. Она же неизлечима, если я
правильно помню!
- Да. Саркому Спэнбауэра лечить мы пока не умеем. Никто не умеет.
- И никакого выхода? Лекарства какие-нибудь, новые непроверенные
способы лечения, западные клиники, наконец!! Что, ничего такого нет!?
- Нет. Ничего... Простите, Степан Иль...
Стеф обхватил голову руками, с силой втянул в себя воздух.
"Да возьми же себя в руки! Мужик ты или нет!! Будто ты этого не ждал?"
В кабинете повисло молчание. Доктор с испугом и сожалением смотрел на
собеседника, Стеф молчал. Когда он заговорил, голос его прозвучал глухо:
- И... сколько мне осталось?
Доктор смешался, помедлил с ответом.
- Сколько, доктор!? Скажите правду...
- До третьей стадии - месяца три, а там...
- Знаю. Смотрел передачу. Еще пару недель на морфинах, а лучше сразу -
эвтаназия из милосердия...
Снова помолчали.
- И все же один очень небольшой шансик есть...
- Какой? - вскинулся Стеф.
- Маленький. Ничтожный. Вы про гибернацию слышали?
- Анабиоз?
- Да. Только это слово не совсем верно, его только журналисты
используют, гибернация - термин более точный. Медицина научилась
искусственно замедлять жизненные процессы, создавать нечто вроде тех
изменений, что происходят в организме, например, медведей во время спячки.
- Вы предлагает мне лечь в спячку?
- Да, предлагаю. В нашей клинике проводится эксперимент, - доктор
невесело усмехнулся, - Минздрав подсуетился. На шприцы еле-еле средств
хватает, а они... В общем, закуплено шесть установок, уже три успешных
погружения - мы так называем. Сейчас максимально доступный для нас срок -
двадцать, максимум тридцать лет. За это время способ лечения С-саркомы
точно будет найден. Оптимисты говорят про десять-двенадцать лет, но что-то
плохо верится. Я не требую от Вас мгновенного решения. Поезжайте домой,
подумайте, посоветуйтесь с родными. А потом дадите ответ.
Хорошо?
Когда Стеф вернулся из Онкоцентра, Лины еще не было. Правильно, у нее
сессия через месяц, голова забита зачетами и семинарами. Он специально не
сказал про сегодняшнюю консультацию, боялся, что она плюнет на расписание,
обязательно захочет поехать вместе с ним. Придется отговаривать, будут
слезы и обвинения - опять ссора. Их и так слишком много за последнее время.
Ну, уж нет. Приговор он узнал, с гибернацией решать тоже придется
одному. Двадцать лет, значит... Срок немалый. Линка сейчас на четырнадцать
лет моложе, значит, будет на шесть лет старше. Да и дождется ли?
"Ну, вот что!" - Стеф яростно



Содержание раздела